В детский сад Ваня пока не ходит. Ему нельзя болеть из-за легких: чем меньше недоношенный ребенок болеет, тем лучше восстанавливаются легкие. Из-за долгого (38 суток) пребывания на аппарате искусственной вентиляции легких развилась тяжелая форма бронхолегочной дисплазии (хронического заболевания легких), поэтому Ваня контактирует с детьми меньше, чем ему хотелось. Любит считать. До 100-150 досчитает с небольшими подсказками. И всё же любовь на все времена — это стиральные машины. Искать грязное белье по квартире, загружать его в барабан, засыпать порошок, выбирать режим работы машины и наблюдать за процессом стирки — это дело он любит еще с тех времен, как начал ходить, и не изменяет этой своей любви. Еще любит шутить и когда вокруг все смеются над его шутками. Мечтает стать врачом, лечить детей.
— Было очень тяжело осознавать, что случилось что-то действительно очень серьезное и моя жизнь никогда не будет прежней, — говорит мама Вани Надежда. — Я до последнего верила, что всё обойдется, и что я везучая, и что врачи сделают так, что мой ребенок не родится так рано. Психологически я не была готова к рождению ребенка, хотя мы с мужем планировали его и очень ждали. Поэтому, когда на свет появился ребеночек, который без врачей не смог бы прожить и минуты, я не думала про то, как хочу держать его на руках и кормить. Даже с молоком своим поступила опрометчиво, не стала сохранять его, так как в послеродовом отделении мне дали понять, что если мой ребенок и выживет, то возможность кормить его своим молоком мне представится еще очень нескоро. Сейчас я жалею об этом упущенном шансе. Материнских инстинктов никаких не было. Были полная растерянность и непонимание, как вообще дальше жить, дышать, есть, общаться с родными и друзьями. Казалось, что жизнь действительно кончена. Сегодня, признается мама, есть комплекс вины, который приходится постоянно преодолевать. — Наверное, его можно перебороть, но осадочек все равно останется, — говорит она. — Всплывает иногда. Не скажу, что можно принять окончательно и бесповоротно то, что произошло, и жить «долго и счастливо». Периодически меня накрывают и воспоминания, и переживания, и даже отчаяние. Но всё же со временем, конечно, становится легче. А если говорить о чисто бытовых моментах, то мне, как маме ребенка с особенностями, надо всегда быть начеку: кто-то чихнул рядом с сыном — мы уже напряглись, дома промываем нос и т. д. Ваня полез на горку на детской площадке — ты бежишь его подстраховывать, так как крупная моторика страдает и падаем мы очень много. Перекись водорода, пластыри, вата — всегда со мной. Это, конечно, более трудозатратно, чем жизнь с обычным ребенком. Поэтому и усталости больше. Но, может, это просто я такая ленивая.
Ваня очень шебутной, некоторые называют это гиперактивностью, хотя как диагноз нам его невролог не ставит, считая, что такая его активность — это хорошо, это помогает ему развиваться.
Окружающие люди нормально реагируют, чрезмерной активностью детей в наше время уже мало кого удивишь. Я иногда устаю, конечно, особенно к концу дня. Не знаю, где сын берет силы и энергию. Ваня смешной и, вероятно, вырастет крутым, остроумным чуваком. И самое главное — он действительно любит жизнь! Ему не терпелось попасть к нам в этот безумный, безумный, безумный, безумный мир, и он, похоже, берет от него по максимуму.